Осень только-только взошла на престол, отбирая бразды правления у жаркого знойного лета. Прекрасная пора, когда наконец-то настаёт передышка для всего живого. На смену удушью приходит свежесть. На смену радости и веселью приходят покой и умиротворение. И пусть ещё очень тепло, но уже становится грустно от запаха уходящего лета, многослойного, пряно-кисловатого. Деревья сбрасывают с себя обожжённую за лето листву. Кажется, что их стволы темнеют, что они устали и хотят спать. Неугомонные мелкие паучки с невероятной скоростью плетут свои паутины, и ты, не видя, срываешь их ловушки. Особенно радуются отчего-то птицы. Некоторые из них собираются в дорогу, другие, отъевшись за лето, готовятся к зиме, а молодые выводки и вовсе необычайно активны, порхают, дерутся. Они ещё не знают, что такое зима и не ждут от неё никаких козней. На склонах, в высокой траве, стремительно проносятся ящерицы. Только шуршание и покачивание желтеющих соломинок выдаёт их присутствие. Ещё летают пчелы. Их мало, но полет их тяжел и благостен. Одинокая бабочка порой покачивается на легком, как пёрышко, цветке колокольчика. Она может так долго сидеть, сложив свои крылья, что кажется, будто ей не удастся взлететь уже никогда. И небо - пронзительно голубое, высокое, с уходящим ввысь малиновым солнцем. Праздничная осенняя акварель живёт совсем недолго, затем её краски сменятся более холодными тонами, набухают и становятся слегка угрюмыми. И эта пора проходит, унося с собой пышные убранства деревьев, оставляя взамен лишь серость и сырость.

Мерзкая осень. Она потеряла свою прелесть и теперь умирает. Пожухлые листья, что раньше радовали своей пёстрой окраской глаз, нынче валяются мокрыми комьями на холодной земле, ждут своего часа. Высоко в небе делают прощальный круг стаи журавлей. Вскоре они летят на юг, а теперь печально курлычут, напоминая в последний раз, что пришла осень. Мерзкая осень. Серое небо всё чаще затягивают тучи, и накрапывает мелкий надоедливый дождь. Вот оно, дыхание осени. Дождь не прекращается ни на минуту, а тёмное небо наводит тоску. Уж слишком долго длится этот период, и я познал все виды этих мрачных ливней: прямой дождь, косой дождь, горизонтальный дождь, и даже дождь, который идёт снизу вверх.

Мерзкая осень бушует. В такие минуты к нам в душу закрадывается печаль. Мы грустим и думаем о смысле жизни и своем предназначении. Видимо, осенняя лихорадка уж слишком сильно на меня действует. Апатия и лень сопровождают меня везде, куда бы я ни шёл. Отпадает всякое желание веселиться вместе с друзьями, и я чувствую себя странно. Тоска и печаль завладевают моим сердцем. Мне холодно. Мне горько. Мне одиноко. Мне просто… не хватает такого желанного, нужного, необходимого человеческого тепла. А на улице всё дождь, и в душе тоже дождь. У меня уже давно вошло в привычку проводить вечера на подоконнике, вдыхая в себя дым сигарет, давясь никотином и наблюдая за тем, как большие капли дождя разбиваются об асфальт. В такое время мне всегда хочется философствовать. Боль, печаль, грусть без причины. Отчего? Кто знает… просто депрессия. А ведь рядом находятся все мои друзья, то и дело отпускающие пошлые шуточки и громко смеющиеся. У меня же нет никакого желания присоединиться к ним. Хочется просто сидеть и слушать умирающие капли дождя, пытаясь хоть как-то согреться.

Друзья постепенно расходятся, и Саске закрывает за ними дверь, а у меня в душе дождь всё никак не хочет кончаться. Ну же, хоть что-нибудь… Но я знаю, что не дождусь от него, такого родного и такого любимого, ни одного ласкового словечка. Иногда мне кажется, будто он камень, хоть я и знаю точно, что это не так. И пусть внешне он остаётся холодным и неприступным, я чувствую, что у этого человека самая прекрасная душа из знакомых мне. Также я знаю, что он, как и я, ненавидит это моё состояние. Вот только я ничего не могу с собой поделать. Но всё-таки, самому себе я признаюсь, что иногда мне хочется, чтобы он показал красоту и щедрость своей души хотя бы мне. Как же мне не хватает тепла его тела и тепла его души, но, к сожалению, я знаю, что он назовёт меня идиотом, скажи я ему об этом. Интересно, когда я успел стать таким зависимым и ранимым?

Вот он возвращается на кухню. Я отчаянно хочу поймать хотя бы отблеск ласки в его глазах, но он наклоняет голову, отчего пряди чёрных, как смоль, волос падают ему на лоб, закрывая их. В досаде я отворачиваюсь и вновь направляю свой взгляд на промёрзлую серую улицу. Что-то тёплое утыкается мне в плечо, и в одно мгновение я оказываюсь в нежном захвате рук. Закрываю глаза, слегка улыбаюсь и расслабляюсь, полностью отдаваясь в его власть и наслаждаясь терпким запахом сирени, исходящим от него. А тихий голос шепчет мне на ухо:

- Наруто, кончай хандрить, – и от этих слов на душе становится теплее…